Г. Кабакова. На пороге жизни: новорожденный и его "двойники"
Изредка ребенок появляется на свет в «сорочке», то есть с остатками амниона (амниотической оболочки) на тельце, или обмотанный пуповиной. В Полесье мы находим ряд названий оболочки, известных и по другим традициям и так или иначе варьирующих тему одежды, головного убора, других видов текстиля: рубашка, сорочка, (детский) чепец, шапка, ачипок, капишон, винок, ситец; подчеркивается, что этот предмет не только покрывает, но и «содержит в себе» младенца: мешок, сумка, папона, капшук, капштук, камшук (букв. 'кисет'), каштур, плева, единично встречаются также: требушок, слюда, мада, дзетник, пухерь, роденник, воденек, водяник, водянка. Иногда уточняется, что выбор термина зависит от размера и местоположения оболочки: покрывает ли она все тело или только головку ребенка, например сорочка и плева, сорочка и шапочка. Поскольку в нормальной ситуации оболочка должна выходить вместе с плацентой, на нее могут переноситься названия последа: матэрна постеля, а послед — оболочки.
Как и в большинстве славянских и других европейских традиций, ребенок, родившийся в сорочке, считается счастливцем. Правда, само понятие счастья может трактоваться по-разному. «Я родилас'а у чипчике. Кажут, що щасливый. Велыкой биды не бачила, голоду не бачила, на двори не жыла, здорова, можэ, и щист'je». Счастье может толковаться и иначе: как богатство, успех в торговле и прочих занятиях, изредка как ум или красота. Подобную трактовку получает в отдельных случаях и пуповина, трижды обмотанная вокруг ребенка, тоже в некотором роде «одежда»: про мальчика говорят, что он станет солдатом, а девочка «багатая буде, як у рубасце». Удача должна сопровождать ребенка повсюду: в сборе яиц диких птиц, на охоте или на рыбалке, все «ему в руку идет». Такому ребенку доверяют начинать сев, нести освящать в церковь венки или кресты, сплетенные из последних колосьев, «требушить» хозяина за бороду, обходить село в случае опасности, дом, охваченный пламенем. Последняя функция связана, как нам думается, с тем, что такой ребенок появляется на свет вместе с околоплодными водами, откуда и названия оболочки водянка, водяник. Но часто комментарии релятивизируют тему везения: этим детям просто повезло, что они остались живы, а не задохнулись.
В Полесье известны два основных способа обращения с «рубашкой». Ей оказывают те же почести, что и плаценте и пуповине: завернув в кусок белой материи, как в саван, в бересту или кору. чтобы затем похоронить где-нибудь в доме — под печью или у дверей — или под деревом в саду. Про нее, как и про другие «отходы» родов, говорят, что она домой тянет.
Но гораздо чаще ее, высушенную, сохраняют как амулет. Сначала, пока ребенок не подрастет, ею пользуются родители — не только мать, которая в некотором смысле ее «породила», но и отец, и она должна приносить им счастье во всех хозяйственных делах. С «чепцом» выходят засевать лен. Предродовое платье ребенка, как считают, послужит ему действенной защитой, когда он покинет отчий кров. Взяв его с собой в дальнее путешествие, в суд или на войну, владелец его возвратится домой целым и невредимым. Выходя замуж, девушка привязывает свою «сорочку» себе к поясу. «Сорочку» кладут и в гроб, чтобы она сопровождала своего обладателя и в последнем пути.
При родах «сорочку» пытается украсть повитуха, рассчитывая затем использовать ее в любовной магии, но мать старается не допустить этого, она имеет на нее свои виды: после рождения последнего ребенка она сварит ее и даст съесть понемногу всем детям, чтобы они любили друг друга. «Сорочке» приписываются и целебные свойства, поэтому ее кладут в воду, купая младенца в первый раз, в расчете, что это обеспечит ему здоровье. Ею (как и последом) протирают тело новорожденного, надеясь стереть все пигментные пятна. Прежде чем закопать «рубашку», мать иногда мажет ее красным (т.е. кровью): девочка будет наверняка красивой.
Лишь отдельные свидетельства диссонируют с общей положительной оценкой «сорочки», приписывая ее обладателю «дурной» глаз. О нем говорят: «як на пэрэхид, то урачливэ, бо у мэшку родылось, нэдобрэ». Утверждают даже, что подобный счастливчик настолько опасен, что может, сглазив, мгновенно лишить человека жизни. В более широком контексте славянских традиций подобная отрицательная оценка встречается довольно часто: так, на Балканах и в Польше родившихся в «сорочке» считают колдунами или вампирами.
В чем же причина подобной подозрительности? От рождения «одетые» дети, как и прочие младенцы, появляющиеся на свет с особыми знаками — пухом, покрывающим все тело, длинными волосами или зубами, вызывают не столько любопытство, сколько беспокойство. Эти необычные дети вызывают страх как существа, «одевшиеся», т.е. оформившиеся до времени. «Платье», полученное от рождения, столь же нежелательно, как и нагота умершего до крещения ребенка: природа не должна присваивать себе те функции, которые берет на себя цивилизация. Особые знаки, даже если они приносят счастье их носителю, оказываются подозрительными в глазах общества: ребенок в «сорочке» обласкан природой, точно так же, как избалован семьей «повторенный», то есть отнятый от груди ребенок, которого мать вновь начинает кормить.
