Расследование на эту тему ВВС
"Хочешь в царство небесное? Падай на колени, кайся!" Как жили дети в монастыре схиигумена Сергия
Олеся Герасименко
Би-би-си
В Среднеуральском женском монастыре, основанном популярным на Урале экзорцистом отцом Сергием, больше 15 лет живут не только монахини, но и дети. Кого-то приводят следом за собой уверовавшие родственники, других, как в школу-интернат, сдают родители. Некоторые остаются в монастыре надолго и лишь спустя годы готовы рассказать, что они там пережили.
Схиигумен отец Сергий (в миру - Николай Романов) любит и умеет привлекать к себе внимание - его имя в последние месяцы постоянно мелькает в новостях.
Он проклинал светские власти за создание в России электронного "концлагеря Сатаны", церковные - за закрытие храмов во время эпидемии коронавируса, который отец Сергий считает мифом, называл Русскую православную церковь "главным врагом в России", а Владимира Путина и его окружение - ширмой для настоящих правителей страны, "хабадников-хасидов", и дал множество других поводов говорить о себе.
Уральского схиигумена Сергия лишили сана
В середине июня отец Сергий выставил собственную охрану у Среднеуральского женского монастыря, в котором он ведет свои проповеди, запретив в него вход даже паломникам. Настоятельница, игуменья Варвара, покинула монастырь.
Среднеуральский монастырь - давняя вотчина отца Сергия, он был организатором его строительства и духовником, собирал послушниц на новое место еще с 2000 года, когда служил в монастыре на Ганиной Яме, в окрестностях которой большевики прятали останки царской семьи.
Среднеуральский монастырь начали строить неподалеку от Екатеринбурга в 2002 году, открыли - в 2005-м. По данным Екатеринбургской епархии, сейчас в нем живет около 200 человек. По словам недавно ушедших в мир послушников - около 500. Сколько из них детей и подростков, никто не берется сказать точно: цифры разнятся от 54 до 80.
За многие годы в монастыре побывали сотни детей и подростков. 12 бывших послушниц и послушников Среднеуральского монастыря рассказали Би-би-си о том, как они жили в нем, когда были детьми - под опекой отца Сергия и его монахинь.
"Это - бесноватая, ты можешь стать такой"
В 2001 году 13-летняя семиклассница Дарья Реш с группой из воскресной школы приехала на экскурсию в Ганину Яму. Мимо возили бревна на самосвалах, через дворовую грязь к храму вели дорожки из наспех брошенных досок.
Внутри храма стояла женщина по имени Валентина, судя по всему, страдающая каким-то психическим заболеванием, перед ней - отец Сергий. Он изгонял из нее бесов - вел отчитку, как называют это в православии. Валентина кричала.
"Она страшно визжала, материлась, орала так, что слышно было за километр, как будто ее убивают. Она мучилась", - вспоминает в разговоре с Би-би-си Дарья. Испугавшейся девочке вдруг показалось, что вместо женщины она видит черный крутящийся клубок: "Было ощущение, что я увидела беса, который мучает эту женщину".
Через 17 лет психолог объяснит Дарье, что она склонна к синестезии - особенности органов чувств, при которой люди, в частности, могут воспринимать звуки в виде цвета. Но в 2001 года школьница о таком нейрологическом феномене не знала. От страха она разрыдалась.
Растерявшийся преподаватель воскресной школы подвел ее к отцу Сергию - тогда еще не священнику, а простому монаху - в надежде, что тот успокоит ребенка. Романов, вспоминает Дарья, был краток: "Это - бесноватая. Ты тоже можешь стать такой. Только бог может тебя спасти. В следующий раз жду тебя здесь с матерью. И останешься".
Через две недели Дарья вернулась к Сергию вместе с матерью. "Я все еще не отошла от ужаса, я поверила, что бес может вселиться в любого человека, и мне нужно было, чтобы меня спасли", - вспоминает она. Так в 2001 году мать Дарьи стала одной из самых преданных последовательниц отца Сергия, на много лет связав с монастырем свою жизнь и жизнь своей младшей дочери.
"Монастырь поначалу кажется сказкой"
Отец Сергий сильно влиял на подростков - иногда быстро и сразу, при первой встрече. Многие дети сами охотно соглашались на жизнь в монастыре.
"Я жила с деспотичной бабушкой, мама налаживала карьеру и новый брак. А тут было много детей, нас катали на санях с лошадьми, горки, елки, перезвон колоколов - детям монастырь поначалу кажется сказкой. Я сказала ему да, конечно, хочу", - рассказывает одна из бывших послушниц.
Вместе с семьей на тетрадном листочке в клетку оформили соглашение на обучение в монастырской школе с проживанием. Мать девочки, с которой они "никогда не были близки", в тот же день оставила десятилетнего ребенка в монастыре, позже переслав почтой документы из ее школы. Потом приезжала к дочери на пару дней раз в год. Других родственников у девочки не было.
Адвокат по семейному праву Антон Жаров называет такие поступки родителей незаконными. "Родитель обязан следить за жизнью и здоровьем ребенка 24 часа 365 дней в году. Он может временно делегировать эти обязанности, подписав договор с летним лагерем, няней или детским садом, - говорит он. - Но даже если был договор с монастырем, значит, там должны соблюдать все санпины и правила для детских учреждений - от высоты матрасов до отдельной раковины для мойки яиц. Соблюдали ли там все это? Не думаю. Но в любом случае самоустраняться от воспитания ребенка родитель не имеет права. Новый муж или рабочий график тут не оправдание".
Опека должна оказать помощь таким родителям, многие из них не знают о возможностях от государства, продолжает юрист. "Это полное безобразие, когда родители отдают в монастырь детей, а сами остаются в миру. И у опеки должны вопросы возникнуть, а не успокоительные мысли в духе "Ну, это ж храм божий", - считает Жаров.
Иногда детей в монастыре оставляли и любящие родители, попавшие в сложные обстоятельства. Христину Самушкину растили верующие отец и бабушка, в 2004 году они привезли ее на подворье будущего монастыря, как в летний лагерь. Семилетней Христине там все понравилось. "Козочки, огород и речка", - вспоминает она в интервью Би-би-си.
Через две недели она запросилась домой, но отец Сергий настаивал: "Лучше бы она здесь осталась и стала монахиней. Вырастет тут". О том, что Романов благословил ее стать монахиней, первоклассница Христина слышала и от всех монахинь.
Но на третью неделю бабушка дома взбунтовалась, рассказывает Христина: как-то проснулась утром и в истерике потребовала - езжай забирай, я чувствую, что ей там плохо. Отец забрал Христину, но через несколько месяцев бабушка умерла, а в жизнь Христины вернулся старый кошмар.
В пять лет она стала жертвой педофила - лучшего друга отца. Преступника осудили и посадили, что очень не понравилось отцу насильника. Он приходил к их квартире, когда отец был на работе, барабанил в дверь, делал вид, что выламывает ее, кричал в окна. А весной 2005 года подкараулил девочку у палатки с игрушками, дернул ее за помпон и показал из-за спины нож.
Христина убежала с криком, залезла на последний этаж в ближайшем подъезде, соседи вызвали полицию. После этого случая отец снова отвез ее в монастырь. Сидеть с Христиной было некому. По словам отца, на работе ему поставили ультиматум: "Либо ты работаешь, либо смотришь за дочерью".
Рассказал о беде отцу Сергию, тот сказал: "Я все знаю, я все вижу, оставляй ее здесь". Отец пообещал Христине за неделю разобраться с графиком на работе и забрать ее домой. Но в итоге она прожила там пять лет. Все это время отец Сергий твердил: "Твоя судьба - стать монахиней".
"Скоро конец света, маму надо спасать"
Монахиням и послушникам Среднеуральского монастыря отец Сергий рассказывает о чипировании при вакцинации и получении паспорта, о бесах в айфоне и интернете, о близком конце света, который будет сопровождаться голодом, войнами и гонениями на истинных православных, о скором приходе антихриста, который уже избран мировым правительством.
Выслушав первые проповеди Романова, приехавшая в монастырь вместе с матерью Дарья Реш поняла, что школу надо бросать. "Мы ведь каждое лето ждали антихриста: фасоль копили, мешки собирали, обсуждали, с кем будем уходить в леса и где прятаться", - говорит она.
Отец Сергий убедителен и даже обаятелен, а его взгляд нельзя забыть, вспоминает свои первые впечатления Дарья: "Он смотрит пронзительно, не сводя глаз. Кажется, что он угадывает мысли, а на самом деле пользуется методами гадалок - просто угадывает. После общения с ним всегда тяжело. Пока рядом - восторг и его власть, а когда отходишь от него - я вообще рыдала каждый раз".
"Что там держит поначалу? Ну, сестры тебя лаской окружают, там много искренних людей, в том числе и ровесников. Чувство плеча и семьи, которое важно для подростка, - объясняет Дарья. - Плюс опять же подростковое ощущение, что мы не такие, как все. Чтобы эпатировать и шокировать эта община отлично подходила - вот я такая в лаптях и валенках. И там были экзальтация и восторг, которые нельзя получить от посещения обычного храма".
Часто подростки сами отказываются уходить, даже если родственники пытаются забрать их из монастыря, рассказывает Дарья: "Сколько я такого видела, им же говорят: скоро конец света, маму надо спасать, только ты детскими молитвами можешь это сделать". И ребенок верит и остается там".
Есть в монастыре и дети, которым некуда больше идти, - из приюта. Монахини в таких случаях оформляют опеку на себя.
До 2011 года опека практически не интересовалась судьбой таких детей, говорят послушники. Позже, с приходом митрополита Кирилла Уральского, стало строже: сотрудники опеки начали приходить с проверками, но, находя положение дел в монастыре соответствующим стандартам, продолжали передавать сирот и детей из неблагополучных семей в богоугодное заведение.
Сейчас, пишет представитель монастыря в своем телеграм-канале, таких детей там пятеро: "Остальные 54 ребенка находятся там по заявлениям родителей, адреса и фамилии отдадим прокуратуре". Получить официальный ответ в органах опеки ближайших к монастырю городов - Среднеуральска и Верхней Пышмы - Би-би-си не удалось.
Детей из трудных семей в монастыре не больше 20%, говорят бывшие послушники.
"Сергий любит говорить, что спасает заблудших подростков. Но это неправда, что там большинство маргиналов и обездоленных, 80% детей в монастыре - из совершенно нормальных семей, многие из нас хотели получить образование, найти работу, завести семью", - рассказывает Би-би-си бывшая послушница, которая ушла из монастыря пять лет назад и попросила не называть ее имя.
"Он всегда давит на то, что я вас спас, вы бы под забором валялись и умирали от наркотиков. Но это неправда, к нему шли люди далеко не со дна жизни. Да и те, у кого была перспектива умереть от наркотиков, не заслуживают такого обращения", - убеждена Дарья Реш.
Она вспоминает свой дом до появления в их жизни отца Сергия: отец занимался медиа-бизнесом, мать была преподавателем английского языка в вузе. Старшая сестра поступала на филологический, Даша - выигрывала всероссийскую олимпиаду по истории.
Среди взрослых послушников тоже почти нет людей "из-под забора", добавляет одна из бывших послушниц: "Много людей с образованием и успешной карьерой. Но, видимо, с особым складом характера. Его оплот - впечатлительные женщины и их дети или дети без родственников снаружи, а также болеющие онкологией и когда-либо лечившиеся у психиатра".
К отцу Сергию часто обращаются за помощью, и он готов принимать нуждающихся. Так в монастырь в 2010 году привезли восьмиклассника Антона Крыжановского - его родители были уверены, что здесь ему помогут.
"Будешь воином Христовым"
"На самом деле, помочь мне могли врачи. Но меня отдали в монастырь как 14-летнюю заблудшую девочку, в которой сидят бесы. Не было никаких разговоров, я пришел из школы, мне сказали - собирать вещи. И меня просто туда отвезли - и все", - рассказывает Антон.
В тот же вечер родители уехали. Антона в монастыре нарекли Анастасией, выдав длинную черную юбку и черный платок.
Антон родился девочкой, а в 14 лет превратился в мальчика. Короткая стрижка-ежик, усы, бас, мужской торс, мускулатура - и большие голубые глаза с густыми ресницами. Внешние половые органы девочки, но нет матки, в брюшной полости справа - неопустившееся мужское яичко, слева - неразвившийся женский яичник.
Таких людей называют интерсекс: это не сексуальная ориентация, а физиология, обусловленная нетипичным сочетанием хромосом и белков в ДНК.
В монастыре, правда, в такие детали не вникали. "Я все про тебя знаю", - заявил Антону отец Сергий при первой встрече.
Судя по рассказам живших в монастыре, это вторая его любимая фраза после "Оставайся, будешь монахиней". Послушники говорят о нем как о хорошем психологе и талантливом манипуляторе. "У него прям дар", - соглашается Антон.
"Мы тебя исправим. Будешь воином Христовым", - продолжил отец Сергий. И для начала отправил Антона в скиты. Туда, где монахини Среднеуральского монастыря уединяются для молитв и где паства отца Сергия будет встречать конец света.
Первые дома монахов стоят в полузаброшенной деревне Новоселово, но настоящие скиты устроены еще дальше, вверх по течению реки Туры в уральской тайге. Так рассказывают Би-би-си трое бывших послушников, подростками побывавших в скитах. Плыть туда от Новоселова, которое само по себе медвежий угол, около часа на моторной лодке. А потом надо еще пройти несколько километров по лесу.
Перед добравшимся открывается вид на несколько домиков и десятки землянок. Посредине тайги стоит храм - его, как и все вокруг, возвели сторонники Романова. Вокруг разбиты пасеки, ловят рыбу, растят овощи. Остальную еду привозят на лодке, запасов там много, рассказывают побывавшие в скитах.
Летом уйти оттуда нельзя, зимой - теоретически можно, прошагав по льду и снегу многие километры. Народу в скитах много: и окончательно ушедшие из мира монахи, и рабочие, и несущие наказание жители монастыря, в том числе дети.
"Непослушных отправляли в скит, и когда они оттуда возвращались, их было не узнать. Даже самые оторвы возвращались оттуда, как после лоботомии, - вспоминает Антон. - Глаза не поднимали, твердили одно: надо молиться, я жила неправильной жизнью".
Антон вспоминает свою первую ночь в землянке, куда его уложили спать: "Мне было так стремно. Я лежал в землянке и думал - что происходит? Что это за черные люди? Я был обычным ребенком, мы с ребятами занимались в секции тяжелой атлетикой - я под мужским именем. Только вчера я тягал штанги, гулял в парке, у меня, блин, даже была девушка, и вот я лежу в землянке неизвестно где один и зачем. Я был в таком шоке, что даже подробностей не помню".
Через два дня его вернули в монастырь. Отправили на послушание в огород - выдали четки, сказали молиться и поливать капусту. Антон поливал и думал: "Неужели тут правда все такие благочестивые, только и делают, что молятся, а когда не молятся, говорят только про молитву?"
К вечеру вода кончилась. Гремя пустыми ведрами, Антон шел по тропинке к озеру и встретил атаманистого вида девочку. Выше его ростом, руки в боки, платок завязан банданой.
- Давай рассказывай. Меня Катерина зовут. А тебя?
- Ну, наверное, Анастасия.
- Хм. Что значит - "наверное"? А в миру тебя как звали?
- Антон.
- Вот в это - верю.
Они рассмеялись, и Антон выдохнул с облегчением. Спустя годы он будет вспоминать компанию детей как самое светлое из случившегося с ним в Среднеуральском монастыре.
"Мы делили еду, которую привозили родители, грызли вместе кусочки сахара с трапезной, прикрывали друг друга перед монахинями, ухаживали, когда болели. Дети очень друг о друге заботились", - говорит он.
"Тебя бесы крутят"
Когда члены одной семьи попадают в монастырь, видятся они редко. "У него специально была такая манера - обязательно разлучать детей с родителями", - вспоминают братья Филипп и Федор Малюткины.
Родителей - в скиты, детей в монастыре оставить, или малышей и дошкольников - в избу, а родителей - в кельи, и занять послушанием на 12 часов в день, вспоминают они: "Жить вместе почти никому нельзя. Прийти туда с детьми - все равно что в детский дом их отдать".
В 2008 году Дарья Реш недолго была воспитательницей у группы девочек трех-семи лет. У четверых из шести в монастыре жили матери, но детей они видели только по выходным. Дошкольники спали в одной большой келье с двухэтажными кроватями и клопами. Детям говорили, что они кусают только непослушных. Туалеты тогда были ямами на улице.
Дарья поднимала детей в семь утра для молитв, одевала в длинные платья и вела на литургию. Служба шла два с половиной часа, и стоять нужно было тихо. На обед давали рыбу, через полчаса прогулки - дневной сон. Потом в келье ели полдник - хлеб с сахаром и чаем, иногда маргарин.
В первые годы существования монастыря все дети строго постились. Первый день Великого поста 2004 года все проводили без хлеба и воды. Дарья вспоминает, как трехлетний ребенок просил у одной из послушниц: "Мама, наплюй мне в рот".
После полдника - часовая молитва, которую дети уже не могли высиживать. "После обеда от скуки они начинали крутиться и сходить с ума. А у монахинь считалось, что это их крутят бесы, - говорит Дарья. - Вообще в монастыре любое нарушение правил называли бесноватостью: ребенок играет, температура поднялась у взрослого - это тебя бесы крутят".
У многих девочек появлялись психологические проблемы, вспоминает Дарья. Одна начала воровать, у другой случались постоянные истерики, третья все время кричала и искала маму.
"Моему сыну сейчас три. Я вспоминаю ту девочку в монастыре - и у меня все холодеет. Я не представляю, каково ей было. Они лезли на руки, обнимались и бросались на любого человека, лишь бы получить хоть немного тепла", - говорит Дарья.
У детей постарше дни в монастыре были заполнены школой (сейчас официально они оформлены как проходящие семейное обучение) и послушаниями: трапезная, огород, коровник, молитвы. Завтрак в монастыре обычно заменялся молитвой. Мясо не ели, по вторникам и четвергам давали рыбу.
"А еще картошка. Ты ее сажаешь, поливаешь, окучиваешь, копаешь, сортируешь, чистишь - а потом ты приходишь жрать, открываешь кастрюлю и там, блин, лежит эта картошка", - рассказывает Антон. В последние годы с едой стало лучше, говорят недавно ушедшие из монастыря послушники.
Но все равно большая часть молока, сыра, масла, творога и овощей с монастырского огорода уходит благотворителям и друзьям отца Сергия - отсылается подарками. "Дети этого почти не видели. Мы все время ходили голодные", - единодушно говорят о 2001-2015 годах послушники.
Со временем отец Сергий возвел себе отдельную - "царскую" - трапезную. "Они там ели не картошку", - вспоминает работавший на кухне Антон. Сергию готовят отдельные повара, там едят форель и свежие овощи из красивых тарелок, суши, черную икру и сыр с плесенью, рассказывают другие послушники. В этой трапезной, по их словам, Сергий принимает своих известных последователей - хоккеиста Павла Дацюка, депутата Наталью Поклонскую, актера "Уральских пельменей" Дмитрия Соколова.
После 2011 года, когда в Екатеринбургской епархии сменился митрополит, в монастырь чаще стали приходить сотрудники опеки, детям начали готовить отдельно, по просьбе нового митрополита купили новую, цветную одежду - чтобы не ходили в черном.
Но многое осталось по-прежнему.
"Он растит людей под себя"
Не ослаб тотальный контроль. Все письма в монастыре читают перед отправкой и при получении. По телефону можно говорить только раз в неделю в определенные часы. Собственные мобильники у послушниц есть, но нелегально - как в местах заключения.
Девочки прячут их в прокладки, мальчики воруют у паломников. Такой ворованный телефон спас одного из школьников, мать которого не отпускала его из монастыря. Он рассказал Би-би-си, как позвонил отцу, который уже три месяца искал пропавшую семью по всей области - и лесом сбежал к нему в машину. Младший брат остался в монастыре, испугавшись, что мать не переживет его ухода.
Главные трудности начинаются, когда подросшие дети хотят получить паспорт или поступить в вуз. В начале 2000-х паства Сергия вообще сжигала паспорта и прочие документы - и Романов вместе с ними. Что, правда, не мешало ему позже летать на самолетах в Крым, ездить в Иерусалим и на Афон.
Подростки тогда уходили из монастыря без единой бумажки. "Я даже не могла подать на пособие по безработице, потому что они не дали мне справку о том, что я там в школе училась", - вспоминает одна из послушниц.
Сейчас паспорта отец Сергий уже не сжигает, но и не приветствует их оформление. Некоторые дети сознательно отказываются получать документы, слушая с пяти лет рассказы о скрытом в них дьяволе. Другим не позволяют рьяно верующие в проповеди отца Сергия родители.
Без возражений Романов отпускает только в екатеринбургскую сельскохозяйственную академию, музыкальное училище и в духовную семинарию. "Он растит людей под себя. Все эти специальности пригодятся в монастыре. А все другие желающие получить образование дети - для них это потеря рабочей силы", - говорит одна из покинувших монастырь девушек.
В 2010 году маленькие дети там играли в батюшек, вспоминает в разговоре с Би-би-си другой послушник. Они просто не знали, что они могут быть инженерами, строителями или водителями, добавляет он.
На подростков, осмелившихся заговорить о мирских профессиях, Сергий обрушивает свой гнев. Одна абитуриентка вспоминает в интервью Би-би-си, как он показывал ей на инвалидов-колясочников, приехавших к нему на сеансы экзорцизма, и говорил: какой университет, какая мирская жизнь, ты ж такая же будешь, бесноватой станешь!
Вторая рассказывает, как священник разрешил ей поступать, но не дал благословление на подпись в согласии об обработке личных данных - а без этого в вузах не могут принимать документы. Третью год не отпускал со словами: "Скоро конец света, это все сатанинское, зачем вообще нужно образование? Ты будешь гореть в аду!"
"С семи лет мне долбили про этих рептилоидов, гонения и апокалипсис, - объясняет она свои чувства. - Поэтому, когда тебе 16 и ты там вырос, ты не можешь ему слово поперек сказать. И продолжаешь вымаливать благословления".
Девушка рассказывает Би-би-си, что теперь, когда она звонит оставшейся в монастыре матери, то каждый раз спрашивает: "Ну что, где конец света?" На что мать отвечает: "Просто он всех вымолил. Опять всех спас".
Отказавшихся от мечты об образовании в монастыре хвалят. "Вот ты даже ничем пожертвовать не можешь, - говорили одной из ушедших в институт девушек монахини. - А они жертвуют. Это их жертва богу".
"Выпороть, поставить на горох и сто земных поклонов"
Все послушники, описывающие свою жизнь в Среднеуральском монастыре в разное время с 2001-го по 2020 год, рассказывают о физическом и психологическом насилии. Они были и жертвами, и свидетелями.
Наказывали за то, что в пять утра, поднимая из погреба мешок картошки, послушница сняла платок. За то, что бегали лесом в город за шоколадками. За споры с монахинями. За дружбу между собой. За игру на пианино. За бутылку шампанского, выпитую на семерых в семнадцатый день рождения. За купание в карьере неподалеку.
Бить детей было отдельным послушанием для некоторых монахинь, таким же привычным, как работа в трапезной или уход за лошадьми. Никто не пробовал от него отказываться, говорят бывшие жители монастыря.
Пощечины, приватная порка, публичная порка, палками по пяткам, стоять на горохе, сесть в муравейник - чтобы что-нибудь из этого заслужить, достаточно было поступить, как типичный подросток, вспоминает Антон: "Так там ломают людей".
