У балканских народов — и особенно у сербского — непростая судьба. Жизнь на стыке цивилизаций и на острие противостояния конфессий всегда была сопряжена с кровопролитными войнами. В то же время влияние креста и полумесяца, смешавшись с исконными славянскими верованиями, породило уникальную культуру и богатую мифологию. Поражает сходство между мифологическими традициями сербского и русского народов. Чувствуется, что, несмотря на позднейшие наслоения, корень у них единый. Сходства можно найти между празднованием рождественских святок в Костроме и в Нови-Саде; перекликаются между собой образы Коляды и Карачуна, есть и по сути общие герои, например, Вук Огнезмий (Волх Всеславич, Вольга и т. д.) – воин-оборотень, способный превращаться сам и превращать свою дружину. Разумеется, есть и определённые отличия. Так, например, на Балканах Баба-Яга превратилась в Бабу-Рогу. Вот только здесь старушка с рогом на лбу не «катается на костях», а растит подмышкой сына и посещает по ночам детей, чтобы прикрыть их одеялом и вытереть пот со лба, если им снятся кошмары. Известного на Руси Домового заменил Стопан — змееподобный дух (змија чуваркућа), обитающий в доме и оберегающий семью, род, а порой и весь посёлок.
Впрочем, дружелюбных созданий в сербской мифологии немного. В основном, они обладают достаточно жестоким характером. Не зря ведь столь популярный сегодня образ вампира пришёл к нам именно с Балкан. Традиционно кошмары обильно сдобрены религиозной составляющей: основная причина появления разнообразной нечисти — либо отсутствие крещения, либо «дурная» смерть, либо нарушение религиозных запретов (например, Поста). Так, согласно верованиям южных славян, умершие до крещения дети превращаются в духов, которые являются в виде ночных птиц, тревожа сон и насылая кошмары.

Если же через могилу беременной женщины переступит животное, в мир придёт вукодлак – нечто среднее между оборотнем и вампиром. Подобная нечисть появляется и после смерти колдунов, еретиков и просто крайне жестоких людей. А еще в вукодлаков превращаются самоубийцы; умершие насильственной или «нехорошей» смертью, а также дети, родившиеся в «сорочке» (плаценте). У этого мифологического персонажа много общего с привычным для нас образом вампира. Но, в отличие от упыря, не имеющего тени, вукодлак сохраняет ее даже когда превращается в волка. Ещё этого персонажа описывают как «раздутый труп с кровью во рту, длинными ногтями и красноватой кожей». Оборотни могучи и даже время от времени пытаются проглотить луну или солнце, а убить их можно, только вырвав сердце и бросив его в огонь. В первую очередь они истребляют своих родственников и друзей, после начинают убивать направо и налево, насылать мор и уничтожать скот.

У балканских народов — и особенно у сербского — непростая судьба. Жизнь на стыке цивилизаций и на острие противостояния конфессий всегда была сопряжена с кровопролитными войнами. В то же время влияние креста и полумесяца, смешавшись с исконными славянскими верованиями, породило уникальную культуру и богатую мифологию. Поражает сходство между мифологическими традициями сербского и русского народов. Чувствуется, что, несмотря на позднейшие наслоения, корень у них единый. Сходства можно найти между празднованием рождественских святок в Костроме и в Нови-Саде; перекликаются между собой образы Коляды и Карачуна, есть и по сути общие герои, например, Вук Огнезмий (Волх Всеславич, Вольга и т. д.) – воин-оборотень, способный превращаться сам и превращать свою дружину. Разумеется, есть и определённые отличия. Так, например, на Балканах Баба-Яга превратилась в Бабу-Рогу. Вот только здесь старушка с рогом на лбу не «катается на костях», а растит подмышкой сына и посещает по ночам детей, чтобы прикрыть их одеялом и вытереть пот со лба, если им снятся кошмары. Известного на Руси Домового заменил Стопан — змееподобный дух (змија чуваркућа), обитающий в доме и оберегающий семью, род, а порой и весь посёлок. Баба-Рога Впрочем, дружелюбных созданий в сербской мифологии немного. В основном, они обладают достаточно жестоким характером. Не зря ведь столь популярный сегодня образ вампира пришёл к нам именно с Балкан. Традиционно кошмары обильно сдобрены религиозной составляющей: основная причина появления разнообразной нечисти — либо отсутствие крещения, либо «дурная» смерть, либо нарушение религиозных запретов (например, Поста). Так, согласно верованиям южных славян, умершие до крещения дети превращаются в духов, которые являются в виде ночных птиц, тревожа сон и насылая кошмары. Если же через могилу беременной женщины переступит животное, в мир придёт вукодлак – нечто среднее между оборотнем и вампиром. Подобная нечисть появляется и после смерти колдунов, еретиков и просто крайне жестоких людей. А еще в вукодлаков превращаются самоубийцы; умершие насильственной или «нехорошей» смертью, а также дети, родившиеся в «сорочке» (плаценте). У этого мифологического персонажа много общего с привычным для нас образом вампира. Но, в отличие от упыря, не имеющего тени, вукодлак сохраняет ее даже когда превращается в волка. Ещё этого персонажа описывают как «раздутый труп с кровью во рту, длинными ногтями и красноватой кожей». Оборотни могучи и даже время от времени пытаются проглотить луну или солнце, а убить их можно, только вырвав сердце и бросив его в огонь. В первую очередь они истребляют своих родственников и друзей, после начинают убивать направо и налево, насылать мор и уничтожать скот. Вукодлак Это неприятное создание можно отпугнуть чесноком или серебром, а также озадачить, бросив на землю горсть маковых семян (вукодлак начнет их пересчитывать). Но лучше всего проткнуть его ​‌​​​рябиновым колом, обезглавить и извлечь сердце, которое нужно либо сварить в вине, либо сжечь – тут мнения расходятся. Известно также, что в превентивных целях крестьяне порой подрезали подозрительным усопшим сухожилия, отрезали ноги, уши и т. д. ​​‌‌‌​ ​​‌‌​​ ​​‌‌​​ ​‌​​​‌ ​​‌​​‌ ​​‌​‌‌ ​‌​​​‌ ​​‌‌‌​ ​​​‌‌​ ‌‌ Кстати, сербские упыри способны зачать ребёнка. От такой связи рождаются «вампировичи», обладающие сверхъестественными способностями и особым даром убивать своих кровососущих родственников, в том числе, простым оружием.
Разумеется, все эти фактурные образы последние лет сто активно эксплуатируются поп-культурой, порождая многочисленные вариации и разночтения. Ещё один любопытный выходец из Сербии (встречающийся, правда, в различных культурах) – псоглав. Это человек с головой собаки, длинными зубами и единственным (зато огромным) глазом. Он не умеет говорить, но понимает человеческую речь. Специализируются псоглавы на поедании людей (в особенности любят они детей и женскую грудь), а также на выкапывании и потреблении трупов.   Ещё одно пугающее порождение сербских преданий – бабице, во многом похожее на другую демоническую сущность – вештице. Бабице нападает на рожениц и беременных, похищает и подменяет младенцев. Это уродливая худая старуха со вздутым животом, птичьими или собачьими ногами, свиными клыками и тремя длинными когтистыми пальцами. Они могут оборачиваться животными, рептилиями и даже превращаться в туман и способны подменить ещё не рождённого ребёнка. Будущих матерей они выманивают из дома, чтобы напасть и замучить до смерти. Вештица — демоническая женщина, иногда предстающая в виде красавицы в красной рубашке, но чаще — безобразной старухи. Это нечисть, ворующая молоко и мёд, насылающая порчу и ненастье, ссорящая людей и способная украсть у спящего сердце и съесть его.  После такой «операции» ничего не подозревающий человек продолжал жить обычной жизнью, но вскоре погибал от удара молнии или под упавшим деревом. Вештицы также похищали детей из материнских утроб, пили кровь младенцев, а потом съедали их. Появлялись эти богомерзкие создания в результате сделки с дьяволом: ими становились умершие и не причащённые роженицы, похищенные дети, женщины-детоубийцы и самоубийцы, а также утратившие способность к деторождению и озлобившиеся на этой почве дамы.  Порой зазевавшихся домохозяек, а также злоупотребивших спиртными напитками граждан атакует Караконджул – злой дух, выглядящий как покрытая колючками костлявая старуха со спутанной гривой волос и длинными когтями. Это исчадие ада может надеть на голову котёл и затем исцарапать, убить и пожрать свою жертву. Иногда также этот образ сливается с тодорцами (слияние мифологических персонажей – явление для Балкан достаточно распространённое). Это демоны, которых описывают как кентавров – создания с человеческой головой и руками или крыльями. Видеть эту нечисть, появляющуюся в рождественские праздники, могут лишь люди, родившиеся в субботу. А отпугнуть их просто – караконджулы боятся хлеба, соли, огня и железа.
Тодорцы, с которыми иногда отождествляют караконджул — это «нечистые» покойники или волкодлаки, превратившиеся в различные вариации на тему кентавров. Они приходят из водоёмов и пещер в Тодорову неделю (первая неделя рождественского поста) и нападают на тех, кто позволил себе съесть скоромное или работает в дни религиозных праздников (иногда жертвами демонов становятся нарушившие запреты дети). Тодорцы бьют провинившихся копытами, от чего пострадавшие получают тяжкие телесные повреждения вплоть до летального исхода. Чтобы излечиться от травмы, нужно через год явиться на то же место – человек, на которого напал тодорец, либо моментально излечится, либо тут же умрёт. Предводительствует этой демонической инквизицией сам святой Тодор в белом плаще и на хромом коне – покровитель всадников и коневодов. Кстати, немилосердный святой, жестоко карающий за невоздержанность, является одним из героев древнейшего сюжета, известного как «дикая охота». В разных культурах место Тодора могли занимать Один, король Артур, Геката или сам дьявол (правда, в других культурах религиозный подтекст, как правило, отсутствует).  Многие народы, особенно славянские, верят, что в рождественские праздники граница между мирами стирается, и в мир живых проникает множество духов и нечистых существ. Впрочем, в традиционных сербских верованиях грань эта никогда и не была полностью непроницаемой. Так, в народных преданиях есть упоминание древних времён, когда мёртвые и живые жили рядом. Также существует поверье, согласно которому спящие – наполовину мертвы, и крик петуха пробуждает их к жизни. Если же петух закричит ночью, он может разбудить покойника. Чтобы этого не произошло, птице заматывают клюв, лишая её возможности вновь крикнуть, и отрубают голову.  Ещё один архетипический персонаж сербской мифологии, встречающийся практически в любых культурах, – это дракон. У сербских драконов весьма много пращуров: они могут происходить от доживших до глубокой старости карпов, от баранов, петухов и, конечно же, змей. Ещё сербские драконы (как и у многих других народов) крайне падки на интимные отношения с симпатичными девушками. От таких союзов рождаются могучие воины, как вышеупомянутый Вук Огнезмий, рождённый от владыки мира мёртвых Огненного змея (согласно легенде, князь-оборотень убил своего отца… как в свое время Зевс).
Часто в сербской мифологии встречается Ала (Хала) – трёхголовый и шестикрылый ящер с девятью языками, двенадцатью хвостами и лошадиными глазами. Это гигант, достающий до неба и время от времени пытающийся пожрать солнце, – символ прожорливости и алчности (в других мифах он куда меньше – всего 5-6 шагов в длину). Иногда драконы водят хороводы, из-за чего возникают сводящие людей с ума вихри. Халы всячески вредят человечеству, уничтожая посевы и заколдовывая источники, насылая град и бури. Борются с их происками здухачи (не путать со стухачами — демонами, которые живут в горах и носят обувь, сделанную из человеческих сухожилий). Здухачи – люди и звери, способные бороться во сне с демонами, насылающими ненастье. Откуда появляются эти сущности, неизвестно (есть версия, что здухачами становятся родившиеся в «рубашке»). По своей природе они чаще всего благонамеренны, но иногда переходят на тёмную сторону, превращаясь в вукодлаков с «прокачанными» способностями. Примечательно, что здухачами иногда называли людей, прославившихся теми или иными заслугами. Например, такой чести удостоился воевода и писатель Марко Милянов Попович Дрекалович.   Мифология – ещё одна ниточка, накрепко связавшая русский и сербский народы. Ведь сколь бы ни был причудлив местный колорит, в его основе практически всегда можно разглядеть знакомые образы и сюжеты. К сожалению, бездонная сокровищница сербской мифологии и её связи с русской культурой остаётся недоисследованной. Хуже того – она всё больше подвергается профанации и забывается, уступая место поп-культуре (увы, аналогичные процессы прослеживаются и в России). Тем важнее как можно чаще вспоминать предания и мифы… А то неровен час — разгневаем древних демонов, и обрушатся на наши головы псоглавцы с караконджулами и прочей нечистью.     ​‌‌​‌‌​ ​‌​‌‌‌‌ ​​​‌​‌ ​​‌‌​​ ​​‌‌‌​ ​‌​​​‌ ​​‌‌‌​ ​​‌‌​​ ​​‌‌​​ ​‌​​​‌ ​​‌​​‌ ​​‌​‌‌ ​‌​​​‌ ​​‌‌‌​ ​​​‌‌​ ​​​‌‌‌ ​‌​​‌‌ ​‌​‌​‌​ ​‌‌​‌‌​ ​‌‌‌​‌‌ ​​‌‌‌‌

Взято из сети