Как вы знаете, такие деревья с духами были раньше распространены по всему миру. Вот тольо представители авраамических религий усиленно с ними боролись, еще со времен Ахава, Иезавели и Илии. А уж как христиане отличились. Вообще срубать священные деревья было такой фишкой - срубил и крест водрузил.По всей Европе рубили и крестов наставили. Например, здесь, в Калининградской области, св. Адальберт поперся пруссам проповедывать. Срубил дерево, и его за это убили, как раз там, где этот дуб рос. Это было тысячу лет назад, а теперь, как только советская власть рухнула, и вновь отрыли костелы, так сразу на том же месте воткнули обратно крест.В честь св. Адальберта, разумеется. То есть такие места специально лишали сил, разрушая дома духов.
И методов работы очень мало осталось. Ну там - через расщелины в деревьях пролазят и т.п. Это жалкие остатки. На них опираясь, пришлось бы очень долго около дерева выплясывать.
Но нам всем повезло. Казахстанский профессор КазНГУ им. аль-Фараби. доктор исторических наук Г. Н. Ким написал исследование о религиозных практиках корейцев. Там это есть, немного, но прилично. Цитирую:
"Священные деревья был широко распространен по всей Корее вплоть до начала ХХ столетия. По древнему обычаю корейцев на каждом значительном перевале росло заботливо охраняемое дерево. Одиноко стоящие на перевалах и хорошо видимые издалека, деревья служили верным признаком горной дороги. На ветвях таких деревьев висели куски бумаги и лоскутки, мешочки с рисом, старые платья и изношенные башмаки. Старые деревья, растущие на вершинах гор или холмов, так и сосновые рощи, вырубать которые, было строжайше запрещено.
Исследователи отмечают несколько типов культа деревьев: поклонение деревьям, в которых заключена жизненная сила (сучон); поклонение древесному духу (моксин); поклонение деревьям как вместилищам различных духов или демонов (наму квисин).
Поклонение священным старым деревьям сучон получило особенно широкое распространение. По данным на 1919 г., во всех провинциях страны насчитывалось более тысячи таких деревьев, из них 460 были собственностью отдельных деревенских общин и играли важную роль в общинных обрядах и праздниках. Например, во время праздника урожая и поминовения умерших после посещения могил и отправления определенных ритуалов под священным деревом зарывали часть каждого кушанья, тщательно завернутую в бумагу.
Старые деревья, растущие у дороги, на горных перевалах или на границе деревни, корейцы окружали особым вниманием. Община их «усыновляла»: около них сооружали каменную насыпь, на ветки вешали соломенные жгуты. Такие деревья было строжайше запрещено ломать, тем более рубить. В народе до недавнего времени существовало поверье: тот, кто срубит священное дерево, которому более трехсот лет, непременно умрет.
Нередко отдельные семьи имели свои священные деревья, обычно они росли около дома. Иногда семьи «усыновляли» отдельные деревья в священных рощах. Отличительным признаком такого дерева был соломенный жгут, прикрепленный к его стволу или ветвям; иногда у основания дерева помещали соломенное изображение человека, стоящего на коленях и обнимающего ствол. К священному дереву обращались с просьбой о благополучных родах, о ниспослании знатности и богатства, об излечении болезней детей и т. д. Когда ребенок тяжело заболевал, мать, оторвав от его одежды лоскуты и купив немного фруктов, риса и вина, несла их к дереву. Там, привязав к нему эти лоскуты и написав на бумаге просьбу, она размещала жертвоприношения рядом с каменной кучей. Затем, стоя на коленях, упрашивала демонов болезни, причинивших страдания ее ребенку, остаться в лоскутах, а жизнь ребенка пощадить.
Со священными деревьями были связаны различные легенды. Так, в одной из них сказано, что 400 лет назад ребенок забрался на дерево, зажег огонь на своей руке и попросил воскресить умершую мать. Его просьба была удовлетворена — мать воскресла. В другой легенде повествуется о том, как карп, живущий в пруду под деревом, превратился в дракона, взобрался на дерево и взлетел на небо. Рощи у могил или в местах, связанных с преданиями о спустившихся туда небесных духах, считались священными.
К священным деревьям, обладающим живительной силой и магической энергией либо связанным с мифологическим духом, относились различные породы деревьев, прежде всего, гинко и древовидный папоротник, а также дуб, вяз, ива, каштан, сосна, кедр и другие старые, сучковатые или имеющие необычную форму деревья. В обрядовой жизни корейцев особое место занимали ива, сосна и кипарис. Ива наделялась чудесной, магической силой, способной возрождать природу и повышать плодородие почвы
Сучон — священное дерево
Поэтому в посевной период в Корее повсеместно устраивались качания на качелях, привязанных к ветвям ивы. Она выступала как носительница женского производительного начала, и этот обряд должен был способствовать хорошему урожаю. Представления об особых качествах ивы нашли отражение и в декоративном искусстве: изображение двух переплетенных между собой ветвей ивы служило символом нерасторжимой любви. С ивой были связаны представления о предке по женской линии.
Вечнозеленые сосна и кипарис были предметом особого почитания: с ними были связаны представления о королевских предках. Хвойные растения играют определенную роль в преданиях о происхождении родоначальников древних корейских родов. В Корее с древности существовал обычай сажать на могилах сосны или кипарисы, чтобы придать духу умершего силу и тем самым спасти его тело от разложения. И в XIX в. часто встречались старые сосны, стерегущие могилы. С целью сохранения останков умершего гроб изготовляли из сосновых досок, а поминальные таблички — из кипариса. Посохи из сосны в траурных обрядах символизировал мать-землю. В практике корейских шаманов он также выполнял важную функцию, и с его помощью шаманка (мудан) прорицала и говорила от имени умершего. Сосна выступала не только как вместилище души, но и как воплощение самого умершего.
Моксин — дух дерева, древесный дух. По религиозным представлениям корейцев, деревья, как и все предметы, имели син — некую надреальную сущность. Термин син в европейских работах интерпретируется как «дух», «демон». В отдельных случаях он заменяется термином чу, что означает «хозяин». В народных молитвах син осмысляется как «бабушка» или «дедушка» данного вида предметов.
В честь древесного духа-предка моксин специальных обрядов не совершали, хотя считаться с ним было необходимо, поскольку ему приписывалась способность насылать разные несчастья. Так, если ребенок забрался на дерево и упал с него, повредив ногу, то мать внушала ему, что его наказал моксин. При рубке деревьев соблюдали ряд культовых предосторожностей; например, прежде чем срубить дерево, к нему прикрепляли амулет с просьбой, чтобы дерево не сердилось. К срубленным деревьям, предназначенным для строительства дома, также прикрепляли амулеты- просьбы, иначе моксин мог наслать болезни и другие напасти на жителей дома. В особых случаях приглашали шаманку, которая совершала обряды, обращенные к большому духу дерева — моксинэгаму. Во время укладки центральной балки под конек крыши собирались все мужчины, соседи по деревне, и устраивали жертвоприношения духам земли и дома рисовыми лепешками, свининой, сушеной рыбой.
В обрядовой практике корейцев значительную роль играли наму квисин — деревья, на которых, как полагали, пребывали духи или демоны. Эти представления отражали основу народной религии корейцев — веру в «десять тысяч духов» (мансин). Это духи и демоны умерших людей, а также явлений и предметов живой и неживой природы. Они наделялись плотью и кровью, а некоторые из них имели зооморфный облик. Демоны и духи, как правило, не были персонифицированы, не имели определенных иконографических образов, что свидетельствует о древности этих представлений. Их символами, изображениями и воплощениями считались горы, деревья, каменные кучи, предметы домашнего обихода.
Деревья наму квисин считались временными вместилищами определенных духов (небесных, земных, горных) — покровителей государства, общины, семьи. Например, верили, что на большое дерево, находящееся у восточной стороны горы Чхонъак, каждый год в начале 3-го месяца по лунному календарю спускался Кук — сасин, дух-покровитель государства. В это время шаманки мудан в его честь совершали обряды и жертвоприношения. На деревья вешали лоскутки и другие вещи и заклинали дух не причинять зло людям. Наму квисин наделялись способностью защищать от нечистых духов
По древним воззрениям корейцев, домашние духи следуют за новобрачной и переходят в дом ее мужа. Чтобы задержать их в доме отца и не дать дому разрушиться, невеста около первого алтаря на пути к дому жениха останавливалась и привязывала к дереву полоску ткани от своего свадебного наряда, затем обращалась к духам с просьбой, чтобы они не следовали за ней.
Священные деревья, каменные кучи и алтари представляли собой сложный комплекс представлений, где деревья, выраставшие из земных недр и простиравшиеся высоко в небо, являлись вещественным, зримым символом единства мира, олицетворением жизненной силы и гармонии. Кроме того, старые деревья, насчитывавшие не одну сотню лет, символизировали непрерывность жизни, цикличность смены поколений и их связь. Культ деревьев и вся сопровождавшая его культовая практика должны были обеспечить естественный ход событий, гармонию в природе и жизни людей.
Культ деревьев был составной частью общинной обрядности, связанной с важными периодами хозяйственной деятельности общинников: весной — с началом полевых работ, осенью — с завершением уборки урожая. В общинных обрядах нашли также отражение древние верования и культы, в частности культ коллективных покровителей и защитников деревенских общин. Представления о покровителях и защитниках имели расплывчатый характер, их символами, воплощениями считались горы, деревья, каменные кучи, деревянные столбы, которые, как правило, располагались на краю деревни, служа как бы межевым знаком территории общины и в то же время зримым символом, с которым были связаны иллюзорные надежды на благополучие и счастье. Весной и осенью в священных местах совершались общедеревенские обряды тонче, посвященные духам-покровителям деревни."
